Поиск
Контакты

Падмасамбхава

ПадмасамбхаваПадмасамбхава (санскр. पद्मसंभव, padmasaṃbhava, «Лотосорожденный»; тиб. Гуру Ринпоче, «Драгоценный Учитель») – выдающийся индийский йогин и тантрик VIII – IX вв. Йогачарин, мастер дзогчен, основоположник тибетской ваджраяны, почитаемый в ней как Второй Будда, родоначальник школы ньингма и традиции тертонов.

Падмасамбхаве приписывается авторство т.н. «Тибетской книги мертвых», «Бардо тхёдол» («Великое Освобождение посредством слушания в бардо»); некоторые отождествляют его с махасиддхой Сакарой.

Исторически достоверной биографии Гуру Ринпоче не существует. Попытку создать подобную, предпринятую в XVII в. тибетским историком Таранатхой, нельзя считать успешной, хотя его труд, во многом основанный на индийских источниках, безусловно, заслуживает внимания. Агиографическая же литература о Падмасамбхаве весьма обширна и довольно противоречива. Наиболее известные намтар (жития) были обнаружены как терма Ньянгралом Ньимой Осером в XII в. и Серой Кхандро в первой трети XX в. Составителем первого намтар считатеся принцесса-дакини Еше Цогьял – лучшая ученица Мастера, одна из его жен, а второго – Шелкар Дордже Цо, также последовательница и, по мнению некоторых, супруга. Существует даже бонское жизнеописание (XIX в., автор – Джамьянг Кьенце Вангпо).

Согласно буддийским житиям, Падмасамбхава – эманация Будды Амитабхи – проявился внутри многоцветного лотоса, расцветшего на острове посреди озера в Уддияне, как прекрасный восьмилетний мальчик. Бездетный царь Уддияны, Индрабхути, приплывший на остров в поисках волшебного камня, был очарован чудесным ребенком и усыновил его. По версии Таранатхи Падмасамбхава родился в семье придворного, и брамины сделали очень разные предсказания о судьбе младенца (станет правителем страны или провинции, принесет семье горе, поселится на кладбище), сойдясь на том, что превзойти его будет крайне сложно. Дальнейшая жизнь будущего Гуру Ринпоче (дотибетский период) представлена уже в трех основных вариантах.

Дотибетский период

Житийные варианты

В первом из них принц рано осознал, что правление страной мало поможет делу освобождения всех живых существ от страданий и начал «изображать из себя йогина, дабы отсечь привязанность к нему царя и сановников». Обнаженный, в украшениях из костей, юноша танцевал на крыше дворца, потрясая в воздухе трезубцем катвангой, «уничтожающим три яда», и дамару – «барабаном единства блаженства и пустоты». Посмотреть на такое собирались многие. В один из дней принц позволил катванге выскользнуть из рук, и та попала в голову зрителя, – сына главного министра – убив его. Падмасамбхаву отправили в изгнание на кладбище у восточной границы Уддияны. Его одеждой стали саваны, а пищей – подношения мертвым. Теперь он уже не претворялся, что практикует йогу, а действительно практиковал, пребывая в самадхи.

Когда в те края пришел страшный голод, и мертвецов стали хоронить без подношений и без клочка ткани, Падмасамбхава начал питаться трупами и носить содранную с них кожу, благодаря чему обрел власть над демоницами мамо и смог продолжить садхану.

По прошествии некоторого времени вскрылось, что правитель одной из соседних областей заставляет подданных сойти с пути Дхармы, обрекая их на перерождение в более низкой форме. Осознав, что исправят положение только крайние меры, сиддха облачился в тигриную шкуру, подвязал змеей волосы и отправился в путь. В землях воцарившегося зла он убил и съел каждого встреченного им мужчину и изнасиловал каждую встречную женщину, а подчинив всех своей власти, провел ритуал единения и освобождения – танагана. После этого случая Падмасамбхава стал известен как Ракшаса-демон.

В дальнейшем Лотосорожденный отправился к ваджрному трону в Бодхгайе, где показал множество чудес. Когда люди спрашивали, кто его Гуру, он отвечал, что является самопроявленным Буддой и у него нет Учителя. Реакция на это была одна – недоверие: «Тот, кто являет чудеса, но не имеет Наставника, никто иной как демон». Поразмыслив и оценив, сколь важно оставить потомкам пример необходимости Гуру, Падмасамбхава решил вести себя так, как если бы действительно нуждался в обучении у лучших. Он пришел в страну Сахор, где получил упадеши по йога-тантрам от Прабхахасти и был благословлен дакиней мудрости Гухьяджняной в образе монахини Кунгамо. Она превратила его в слог hūṃ и проглотила, даровав внешнее, внутреннее и тайное посвящение в мандале своего тела. Выпустив hūṃ из сокровенного лотоса, дакини очистила омрачения тела, речи и ума ученика, а затем дала ему имя Лоден Чогсэ.

Mandarava.jpg

От 8 Держателей Знания Лоден Чогсэ получил множество практик (херуки Вишуддхи, дзогчена и др.). В совершенстве овладев ими, он вознамерился реализовать уровень видьядхара долгой жизни, что требовало помощи и поддержки мудры – духовной супруги. Выбор Падмасамбхавы пал на дочь царя Сахора – 16-летнюю Мандараву, наделенную всеми необходимыми качествами.

В благословенной пещере Маратика, окруженной рощей сандаловых деревьев и укрытой куполом из радуг, они приступили к садхане, и через три месяца им явился Будда Амитаюс с кувшином полным амриты. Напоив ей обоих, он сделал Падмасамбхаву тождественным Хаягриве, а Мандараву – самой Ваджраварахи. Так они пересекли пределы рождения и смерти.

Вскоре после этого супруги отправилась распространять Дхарму среди жителей Сахора. В первом же городе, куда они зашли просить подаяние, люди, узнав Мастера, испугались и разволновались: для них он был Ракшаса-демоном, похитителем принцессы, опорочившим царскую семью, – его следовало обезвредить как можно скорее. Падмасамбхаву с Мандаравой сожгли на огромном костре рядом с дворцом, не пожалев масла. Три дня спустя дым от пепелища все еще шел и 9 дней спустя – тоже, а потом огонь вдруг вспыхнул снова и уничтожил дворец. На его месте разлилось озеро, посреди которого, в цветке лотоса, возникли невредимые Мастер и Мандарава. Царь с министрами пали на колени, умоляя простить их невежество и привести всю страну к Буддадхарме. Так и случилось. Падмасамбхава стал известен как Падмакара и принял решение обратить в Учение родную Уддияну. Там повторилось почти то же самое, что и в Сахоре. Падмакара остался в стране на 13 лет, и за это время король, королева, министры, а также 500 торговцев достигли уровня видьядхары махамудры.

Посчитав свою миссию выполненной, Падмасамбхава отправился практиковать на шмашан в Джаландхаре. Тогда же, к ваджрному трону в Бодхгайе с четырех сторон света пришли четверо могущественных лжеучителей-колдунов, с 500 последователями каждый. Они бросили вызов четырем хранителям Дхармы, предложив устроить диспут и магический поединок. Побежденные должны были перейти в веру победителей. Пандиты-буддисты собрались на совет, но от уныния не могли произнести ни слова: все понимали, что они могут выиграть дебаты, но не поединок. Молчание прервала неизвестно откуда взявшаяся женщина с голубоватой кожей. Она сказала, что единственная надежда Дхармы теперь – ее брат Падмаваджра, призвать которого, пока он практикует в Джаландхаре, можно с помощью церемонии в храме Махабодхи.

Падмаваджра откликнулся на призыв: наутро, когда после победы буддистов в споре лжеучителя взвились в воздух, четыре его манифестации направили на них ладони, сложенные в дигдзуб-мудру, жест скорпиона, и зажгли в небе вращающееся огненное колесо, отчего маги разлетелись в разные стороны по своим резиденциям. Их последователи стали последователями Дхармы, колдуны же, не смирившись с поражением, сели начитывать мантры, от которых Мастер должен был скончаться через 7 дней.

Падмасамбхава организовал подношение-пир для дакини и начал молиться. Вместе с рассветом явилась дакини Марджита, вручившая ему окованную железом шкатулку из шкуры носорога и объяснившая, как усмирять врагов. Внутри шкатулки Лотосорожденный нашел мантры подчинения, а также инструкции по созданию магических кругов, призыванию молний и штормов с градом. Тогда он обрушил на дома колдунов пылающие метеоры, обратив их в пыль, и пандиты у ваджрного трона назвали его величайшей драгоценностью и Рыкающим Львом.

После этого Падмасамбхава решил достичь уровня видьядхара махамудры и отправился практиковать в пещеру Янглешо у границы с Непалом, взяв с собой в качестве мудры принцессу Непала Шакьядеви; но только он открыл мандалу девятиликого херуки Вишуддхи, как возникли препятствия к садхане. Наг и два духа устроили трехлетнюю засуху, вызвавшую мор и эпидемии. Осознав, что местные божества пытаются помешать ему достичь желаемого, Мастер отправил к своим Гуру в Индии двух последователей с подарками – золотым песком.

Ученики вернулись с текстами практик Килая от Прабхахасти, и все проблемы исчезли, едва они ступили на непальскую землю. Падмасамбхаве же было видение, что херука Вишуддха подобен странствующему купцу, – торговля дело выгодное, но опасное – тогда как Килая подобны вооруженному эскорту. Поразмыслив об этом, Падмакара создал объединенную садхану Вишуддхи – Килая на основе «Херука-Галпо-тантры» и «Видьоттама-тантры». Выполнив ее, он достиг уровня видьядхара махамудры.

Второй вариант дотибетского периода жизни Гуру Ринпоче рисует его куда менее детально и в более мягких красках. Так, еще будучи принцом Уддияны он женился на богине Несущей Свет, потом принял полную власть и за время царствования неоднократно столкнулся с рождением, взрослением, болезнью и смертью. Из-за этого он постепенно сложил с себя полномочия правителя, ушел в Индию, изучил в совершенстве все науки и искусства, встретил одного из ближайших учеников Будды Шакьямуни, – его двоюродного брата Ананду – и получил у него полное монашеское посвящение.

Дальше было обучение у 8 видьядхаров (Держателей знания), медитация на 8 великих шмашанах, явление множества признаков Реализации, истребление демонов, путешествие в Сахор и обращение принцессы Мандаравы в буддизм, за что правитель Сахора приказал проповедника сжечь. Мастер, естественно, не сгорел, а явил чудо возрождения в лотосе посреди озера, после чего царь и вся страна приняли Дхарму.

Потом Падмасамбхава практиковал в пещере Маратика, получил даршан Амитаюса и достиг бессмертия, встретился с Буддами пяти семейств в Чистых землях, достиг уровня видьядхара махамудры в Парпинге и благодаря своему могуществу одержал победу над представителями небуддийских учений в дискуссии у ваджрного трона, сохранив путь Тайной мантры.

Версия Таранатхи

Данный вариант дотибетского периода жизни Гуру Ринпоче по-своему любопытен. Согласно ему, Падмасамбхава в довольно раннем возрасте принял Прибежище и изучил Абхидхарму, затем получил посвящения в практики божеств первых трех классов тантр от мантрика Шантиракшапы, а от сына торговца Сукхадевы, ставшего нераздельным с Авалокитешварой, и проститутки Сукхадхари, достигшей просветления и получавшей учения напрямую от Ваджрадхары, – практики внутренних тантр. Позже он много медитировал в лесу, и на первых порах его занятиям сопутствовали весьма неоднозначные явления, такие как: раскаты грома, пожар и разрушение места садханы. Однако все это не смутило Падмасамбхаву. В своих видениях он встретился с буддами, бодхисаттвами и самим Амитабхой, наяву увидел Хаягриву. Множество духов и дакинь стали служить ему.

Когда пришло время перенять отцовскую должность царского советника – брамина, Падмасамбхава стал часто посещать дворец, где от него требовалось делать астрологические предсказания, общаться с министрами и недавно взошедшим на престол Акчалилой. Желая распространить Дхарму в стране, Лотосоржденный сблизился с монархом и вдохновил того на постройку крупного монастыря, окруженного ступами и множеством железных заборов.

Это сближение обеспокоило некоторых политиков, желавших захватить власть, поэтому они уверили Акчалилу в том, что Падмасамбхава готовит переворот, а монастырь был нужен ему как военная база: все эти отрекшиеся от мира на самом деле первоклассные бойцы…

Законы государства не позволяли казнить духовных лиц, так что царь приказал своему советнику и монастырской общине оставить все имущество и незамедлительно покинуть границы Уддияны. Заговорщики отправили вслед Мастеру отряд убийц. Однако Падмасамбхава оказался неуязвим: когда его похоронили заживо, отчаявшись извести другими средствами, сиддха просто исчез и появился вновь уже за пределами досягаемости наемников. Скрываясь от людей, он перемещался от одного кладбища к другому, где усердно практиковал. Что касается интриганов-политиков и царя, то они скончались от разных причин в течение недели после инцидента (кто-то покончил жизнь самоубийством, кого-то покусала змея и т. п.).

Заручившись поддержкой Ямантаки, Махакалы, семи мамо и множества духов, обретя совершенство в практике гневных мантр, Мастер посетил 8 великих шмашанов, где встретил 8 божественных Наставников и под их руководством обрел 8 сиддхи (aṣṭasādhāraṇasiddhi): сиддхи меча (khaḍgasiddhi) – непобедимость, способность одолеть любую вражескую армию; сиддхи глазной мази (añjanasiddhi) – способность всевидения, проникновения взором сквозь землю и т. д. Затем он отправился в Магадху к просветленному Буддаджняне и принял у него полное монашеское посвящение. Успешно изучив множество тантр, утвердившись в недвойственности и постигнув фундаментальную природу ума, Падмасамбхава по совету Гуру отправился медитировать на холм в лесу Парши, где без каких-либо усилий нашел себе духовную супругу. Через 6 месяцев он обрел ваджрное тело и достиг уровня видьядхара махамудры.

С этого момента, на протяжении нескольких лет он оказывал помощь всем живым существам в Камару, Тару и Непале, используя накопленные знания и опыт: прокладывал туннели для отвода воды во время паводков, способствовал увеличению владений, отодвигал смерть и прочая, прочая. Позже, перенесясь в Южную Индию, Мастер уничтожил половину Шивастаны – самовозникшей линги, возле которой не-буддисты совершали жертвоприношения животных и посылали проклятия в адрес последователей Дхармы, из-за чего на их места для медитации обрушивались различные бедствия (знаменитый храм Одантапури, например, пострадал весьма серьезно). Сокрушение линги положило конец несчастьям, а в Одантапури вновь потекли подношения.

Среди других крупных деяний дотибетского периода Таранатха называет потопление турецкой армии, уничтожившей множество буддийских святынь в Качхе, и обращение к Дхарме страны Дамидо.

О деятельности Падмасамбхавы в Тибете есть что сказать не только житиям и Таранатхе, но и современным исследователям (собственно, факт этой деятельности – один из немногих в биографии Ринпоче, который считатется исторически достоверным), но для начала – небольшой экскурс в религиозно-политическую ситуацию в стране накануне прибытия Драгоценного.

Буддизм в Тибете до Падмасамбхавы

Утверждение буддизма в Тибете началось еще в VII в., при императоре Сонгцене Гампо: по крайней мере одна из его жен – ханька Вен Ченг, принцесса китайской династии Тан, – была активной буддисткой (есть мнение, что существовала и вторая жена буддистка – непальская принцесса Бхрикути Деви).

Trisong_Deutsen.jpgС подачи и при участии сведущей в фэн-шуй и прочих науках Вен Ченг, Сонгцен Гампо основал 13 буддийских храмов. Александр Берзин пишет, что император придал картографическому изображению страны облик лежащей на спине демоницы, после чего выбрал места для постройки согласно правилам акупунктуры, надеясь обезвредить этим любое противодействие со стороны злых духов. Отношение правителя к буддизму было во многом прагматичным – как к еще одному источнику мистических сил, способных укрепить державу и его положение. По умолчанию за поддержку трона свыше отвечали представители исконных верований, и отказываться от их услуг Сонгцен Гампо отнюдь не собирался. Часто эти исконные верования называют боном и говорят о серьезном противодействии бонских жрецов распространению буддизма. Однако, до конца XI века бон не был организованной религией. Согласно некоторым ученым тибетское слово «бон» в то время применялось только к одной из фракций императорского двора – оппозиционной, консервативной и ксенофобски настроенной. Другими словами, определяющей характеристикой этой фракции были не религиозные убеждения, а политическая позиция. Потомки Сонгцена Гампо продолжили его начинания. Интерес правителей Тибета к буддизму и Китаю рос, и недовольство оппозиционеров тоже росло, достигнув пика в 755 г.: император Ме Агцом был убит, а на последователей Дхармы начались гонения, продлившиеся 6 лет. Хотя есть мнение, что основной целью этих гонений была протанская партия тибетского двора, а не сама религия.

В 761 г. сын Ме Агцома Трисонг Децен достиг совершеннолетия и, взойдя на престол, официально объявил себя буддистом. Затем он отправил на север Индии миссию, которой было поручено пригласить ко двору Мастера Шантракшиту – настоятеля монастыря Наланда.

Вскоре после его прибытия в Тибете разразилась эпидемия оспы (по другим свидетельствам – начались стихийные бедствия), и оппозиционеры ожидаемо обвинили во всем иностранного монаха, якобы прогневившего местных божеств своим присутствием. «Бонцы» добились высылки Мастера за границу, но Трисонг Децен тоже не сдался: после серии военных побед, заметно увеличивших территорию империи и укрепивших ее и его авторитет, он вновь послал за Шантракшитой. На сей раз тот пришел не один, а вместе с Падмасамбхавой, который должен был усмирить духов и демонов, мешавших распространению Дхармы.

Падмасамбхава в Тибете

Факты из истории в изложении современных исследователей

Падмасамбхава также был приглашен императором (сделать это Шантракшита посоветовал после того, как его «попросили») и задачу свою явно выполнил: уже в 766 г. Трисонг Децен инициировал возведение первого тибетского буддийского монастыря (Самье), который Шантракшита возглавлял потом вплоть до самой кончины. Ринпоче же покинул страну еще до окончания строительства, через несколько лет после прибытия, предварительно спрятав в стенах и колоннах Самье тексты учений и практик (относящихся, например, к дзогчен), до которых нарождавшееся монашество должно было дорасти. «Нарождавшееся» – потому что только тогда тибетцы официально начали принимать постриг. Ранее в храмах служили, скорее всего, иностранцы, а монахи-беженцы из Хотана и Китая жили своими общинами.

Согласно некоторым тибетским источникам, до своего ухода Падмасамбхава даровал империи мощного духовного защитника Пехара, что потребовало отправления военной экспедиции к бхата хор – уйгурским тюркам, проживавшим в районе озера Байкал. Бхата хор были хранителями кожаной маски демона-ракши, бирюзовой статуи Тары и перламутровой статуи Авалокитешвары – объектов, служивших физической основой для призыва Пехара и местом его пребывания. Тибетцы забрали эти предметы, привезли их на родину и поместили в Самье, а Падмасамбхава укротил Пехара и связал его клятвой оберегать страну.

Версия Таранатхи

По его словам, в индийских хрониках не содержалось никакой информации о деятельности Ринпоче в Тибете, за исключением той, что «Мастер ушел в Гималаи, где подчинил себе всех злых духов и нагов, а также привел к вере короля и прочих благодаря сверхъестественным способностям», поэтому он построил свой рассказ на сюжетах, общих для наиболее авторитетных тибетских летописей и канонических текстов школы ньингма. То, что получилось, в целом совпадает с предыдущей версией, хотя характер повествования, конечно, совсем другой, и деталей неизмеримо больше.

Так, например, описывается, что для приглашенного Шантракшиты на самой высокой крыше дворца установили шелковый шатер, в котором Мастер учил четыре месяца кряду, начав с объяснения 10 добродетелей, 12 нидан и 18 дхату. Когда же возникла необходимость выслать его на какое-то время в Непал из-за недовольства политиков-антибуддистов, царь с пятью единомышленниками поднесли монаху три меры золотого песка, но Шантракшита взял лишь горсть – для непальского короля.

После ухода Мастера Трисонг Децен направил в Китай религиозную миссию, а сам начал проводить с противниками Дхармы подготовительные работы. После того как миссия вернулась с богатыми подарками для каждого министра, Шантракшиту можно было приглашать заново.

К нему послали гонцов – он встретил их в полной готовности. Вместе с Падмасамбхавой, скульпторами и умелым храмостроителем. Дальше дороги их разделились: Шантракшита избрал кратчайший путь, остальные – кружной. Лотосорожденный сотоварищи перемещался от деревни к деревне, изучая землю и покоряя местных духов.

Однажды он сказал спутникам: «За этим перевалом нам попадется множество адов: взращивайте сострадание!» – и там, в горячих источниках они заметили каких-то существ. Под взглядом Драгоценного вода перестала кипеть, – «проявление силы любящей доброты» – когда же он ослабил внимание, вода забурлила вновь – «если карма непременно должна быть испытана, даже Будда не сможет это изменить».

В Тамарисковой роще у дворца на Красной скале Падмасамбхава встретился с императором. Чиновники указали Мастеру на то, что он должен склониться перед ним, на что Ринпоче ответил: «Благородный царь не вынесет подобной демонстрации почтения». Для примера он поклонился скале – та раскололась, затем мантии – та загорелась. Тогда монарх сам припал к стопам сиддхи.

Незадолго до этой встречи завершилось строительство буддийского храма в китайском стиле. Падмасамбхаву попросили освятить его. Чиновники недоверчиво наблюдали за тем, как он, зайдя внутрь, приглашал статуи на праздник, и ночью пришли к святилищу с лампами – убедиться, что все осталось по-прежнему. Храм был пуст.

Утром изваяния стояли на своих местах, а чиновники дружно выступали свидетелями того, как Мастер подносил мурти угощения, а те ели и разговаривали друг с другом. Весь день в святилище из ниоткуда доносились звуки музыки, сами по себе зажигались огни и благовония, на тарелке не убывал виноград, сколько ягод бы не съели. Изумлению собравшихся не было предела.

Тем же утром один служитель решил провести гадание «Добро или зло». В его тело вошла богиня Лучезарная и открыла имена божеств и нагов, вызвавших напасти, повлекшие изгнанье Шантракшиты, и тогда множество детей из хороших семей стали оракулами благих богов, обличавших дурных. Падмасамбхава немедля схватил и усмирил тех, кто был назван. Дважды он выполнил ритуал подчинения демонов, дважды связал их клятвой, после чего сказал царю, что сделает так в третий раз, но уже теперь можно заниматься любой духовной практикой и возводить храмы по своему усмотрению.

Затем Ринпоче привел в Тибет защитника Пехара и задумал провести на благо страны большую огненную церемонию. В рамках подготовки царь решил вымыть волосы. Шантракшита сказал, что если сделать это водой из источника на северном склоне горы Меру, то жизнь у правителя будет долгой, династия – процветающей, а империя – стабильной. Лотосорожденного попросили достать требуемое. Взяв золотой кувшин, заткнутый белым шелком, он поставил его в центр мандалы и стал начитывать мантру. Сосуд поднялся в воздух и по мере начитывания взлетал все выше, пока не скрылся из вида. Прошло немного времени, – столько, сколько требуется, чтобы прожевать большой кусок еды, – и перед мастером опустился полный кувшин. Император хотел взять его, но министры уже изучали воду. Она выглядела серой и грязной. «Похоже, это приносящая безумие вода из источника Мон», – сказали политики и выплеснули ее…

Помимо всего прочего Ринпоче лично обучал Трисонг Децена и его приближенных. От него они получили посвящения в крия-тантру и практики Тайной мантры, а также «Гирлянду сущностных наставлений о воззрении». Проводились и ритуалы, требовавшие присутствия мудр. Однажды, живущие в отдалении королевы вызвались исполнять их роль, и Падмасамбхава тут же перенес женщин на мистерию. Позже, один из очевидцев переноса доложил о нем министрам. Те не поверили, но обеспокоились, а жизнь уже готовила им массу новых поводов для тревог.

Вскоре должно было начаться строительство царского святилища (по другим сведениям – монастыря Самье), перед которым полагалось провести обряд умиротворения земли. Для него были нужны две самые красивые и невинные девушки Тибета – держать веревки, отмечавшие границы дворца богов. Министры предложили переместить этих девушек прямо на церемонию, и Мастер не заставил себя ждать.

Убедившиеся в правдивости донесения политики устроили тайную встречу. «Не заберет ли тантрик с собой в Индию всех привлекательных женщин и все богатства нашей страны?» – вопрошали они друг друга. Кто-то начал подумывать о покушении. Гуру Ринпоче в зародыше пресек все попытки (у одного недоброжелателя кровь полностью вытекла прямо через кожу), после чего противники стали осторожнее и сконцентрировались исключительно на высылке Падмасамбхавы.

Тот, в свою очередь, занялся продвижением масштабного ирригационного проекта и активно давал царю советы по увеличению мощи и благосостояния Тибета, в том числе за счет установления главенства над Китаем, Монголией и иными землями. По желанию и для вдохновения монарха Ринпоче сотворил источник и большую реку: песчаные равнины тут же зазеленели – хоть сейчас готовь к севу, на утесе за полдня вырос лес. Император отбросил нерешительность и созвал заседание министров. Те взмолились не давать проекту хода: полей в Ярлунге, мол, хватит с лихвой, и вообще: к чему все эти улучшения, как не к тому, чтобы отдать плоды их Индии? Этим мотивом они объяснили каждое действие Мастера и утопили Трисонг Децена в словах, непрестанно повторяя, что Падмасамбхаве и Шантракшите нужно поднести как можно больше даров, а потом вежливо попросить их вернуться домой. Не дожидаясь разрешения царя, министры сами переговорили с Ринпоче. Опечаленный правитель излил Гуру душу и предложил золотой песок, но уговаривать остаться не стал.

Падмасамбхава не успел ни завершить передачу учений, ни провести большой огненный ритуал, не связал демонов Тибета клятвой в третий раз, и потому страна не обрела тех благ, которые могла бы, а в будущем ее ждали беды. Прозревая это, Учитель открыл посвященным множество гневных мантр и спрятал 108 текстов-сокровищ, а затем отправился проповедовать Дхарму в иные земли. По заключению Таранатхи, Ринпоче провел в Тибете 18 месяцев.

Житийный вариант

На этот раз один, поскольку деятельность Падмасамбхавы в Тибете изложена в обоих житиях практически одинаково, за исключением степени детализированности повествования и наличия побочных сюжетных линий.

Итак, воплощенный Манджушри, царь Трисонг Децен, на 21 году своей жизни решил построить монастырь. Он лично заложил в его фундамент первый камень, а потом послал Джнянакумару, переводчика с санскрита, в Сахор за Шантракшитой, чтобы тот освятил и усмирил землю. Прибывший ко двору Шантракшита честно сказал, что ничего не обещает, поскольку подчинение злых духов не его сильная сторона. Освящение участка с помощью мандалы мирных божеств на духах никак не сказалось. Их козни сводили на нет все усилия рабочих, так что Шантракшита посоветовал правителю того, кто умел действовать жестко, то есть Падмасамбхаву.

Тот медитировал в пещере Янглешо, когда к нему явились защитники Дхармы, попросившие помочь царю и его эмиссарам. Сиддха перенесся к границе Тибета и прождал послов три месяца, а при встрече устроил испытание веры, требуя все больше и больше даров, пока гонцы не отдали последнее и не предложили свои тело, речь и ум, а также не поместили его стопы себе на головы. Он остался доволен и сам одарил их самоцветами.

По пути Падмакара покорял воинственных и злонравных божеств, обращая их в стражей Учения и давая им новые, тайные имена. Так, после схватки с Мастером богиня Наммен Кармо стала «Лишенной Плоти Одноглазой Ваджрной Леди Белого Глетчера», а богиня Мутсамей – «Великой Глетчерной Леди Непобедимого Бирюзового Тумана».

После знакомства с царем Ринпоче разобрался с теми, кто мешал возводить Самье, и по ночам они стали помогать строителям. Мастер же решил не ограничиться победой над 8 классами богов и демонов страны, а заставить их присягнуть на верность телом, речью и умом. Задуманное почти удалось: наги смогли избежать присяги умом и продолжали чинить неприятности. Тогда Падмасамбхава связал их, но предрек, что в далеком будущем они вырвутся из заточения и, разрушив дома и храмы, станут управлять миром.

Когда монастырь был готов, Ринпоче и Шантракшита попросили разрешения вернуться в Индию, однако царь уговорил их остаться. Он пожелал, чтоб они начали учить тибетцев Дхарме, но услышал, что вера их все еще крайне слаба, да и министры враждебны к буддизму – для начала нужно создать благоприятные условия. Падмакара и знаток санскрита Чокро Луй Гьялцен на два года засели за переводы Внутренних тантр, Шантракшита с Кавой Палтсеком – за Внешние (и названия, и краткие описания в «Санглингма» приведены). Ринпоче переносил манускрипты с текстами прямо из Наланды, и в итоге все они остались в Самье.

По завершении трудов Падмасамбхава рассудил, что вера в его учения окрепнет, если кто-то из местных принесет их из Индии, от реализованных Мастеров. Тибетцам были нужны свои сиддхи. Исполнять задуманное отправили пятерых лоцав. Придя в Камарупу, они отыскали Хумкару и попросили стать их наставником. Хумкара дал лоцавам посвящения и практики, а затем сказал, чтобы они приступали к садхане, и если через год появятся результаты, то можно будет возвращаться в Тибет. Четверо решили, что Мастер просто не хочет отпускать их домой, к Дхарме, как и все индийцы, относится собственнически и не желает распространения буддизма в Тибете, и что вообще их жизни в опасности. Они объявили о своем нежелании задерживаться и ушли – до царя добрались только трое. Пятый, Намкай Ньингпо, остался с Хумкарой, и через год достиг просветления. Первых трех злые министры обвинили в убийстве товарищей и сослали на окраины страны, возвратившегося с садханой херуки Вишуддхи Намкая Ниингпо они тоже быстро отправили подальше от дворца, ибо не полагается царю так почитать монаха.

yeshe_tsogyal.jpgПримерно похожие судьбы ожидали и других посланников. Тем не менее, через Вайрочану из Пагора от самого Шри Сингхи в Тибет попали тантры дзогчен. (Злоключения Вайрочаны – отдельная история: чего стоит одна только месть индийцев за «украденные» учения и призыв министров утопить монаха, вынудивший царя отдать им на расправу двойника из примитивного племени). Вообще, начиная с рассказа о пятерых лоцавах образ Падмасамбхавы довольно сильно схематизируется и перестает быть однозначно центральным, так что основные вехи дальнейшей деятельности Ринпоче можно описать кратко: участие в проекте по увеличению продолжительности жизни Трисонг Децена на 13 лет (перевод текстов подходящих практик, создание и проведение ритуалов), составление 9 садхан на основе 9 коренных тантр и посвящение в них царя и 8 учеников, превращение Пекара в защитника Самье, перевод и передача правителю множества гневных и подчиняющих мантр для грядущих темных времен, сокрытие терма, которые будут найдены 17-ой инкарнацией царя (способной достичь просветления), обучение Мутига Ценпо (сына Трисонг Децена, взошедшего на престол после его смерти), медитативная практика в самых разных уголках Тибета после того, как Шантракшита оставил тело, и наконец – отбытие в страну ракшасов, от которых Индия, Непал и другие государства могли бы пострадать в будущем. Перед уходом Падмасамбхава спел для всех, кто умолял его остаться, песню, в которой выразил усталость от Тибета, продолжающего жить не по Дхарме, дал последние наставления царю, министрам, монашеству, гуру, тантрикам, практикующим медитацию, йогинам, обычным мужчинам и женщинам, меценатам и целителям, а также объяснил учение Авалокитешвары и всю значимость его шестислоговой мантры om mani padme hum. Согласно житию, Гуру Ринпоче провел в Стране снегов более 50 лет.